отгремела гроза раньше срока,
даже дождь не успел зарыдать.
легкой тканью ночного востока
будут звезды меня укрывать.
месяц желтым топорщится лихо
на темнеющем неба холсте.
все вокруг будто замерло...
тихо.
лишь тревожно немного в душе.
лишь чуть-чуть, до потери сознанья,
что-то студит венозную кровь.
может, тихая песнь мирозданья,
может, в рифму, заката любовь.
осторожностью здесь и не пахнет -
грозовая печать да полынь,
месяц тоже, как будто на вахте,
охраняет святыню святынь -
город песен, и неба, и зрелищ,
город праведных снов и греха.
и неважно, ты веришь, не веришь -
оборвется внезапно строка
на пол слове, на вдохе, без жизни,
город славы сейчас не в чести,
звезд сиянье своею харизмой
только может понять и простить...
***
это не ты отстрелял все вчера папиросы,
с дымом глотая прогорклую пыльность дорог.
сохнут быльем все ответы на ветра вопросы -
это не ты стал чистилищем чьих-то тревог.
холод ночи пробирает безверием душу,
что там пророчат созвездия?
вечность любви.
дым папирос словно море, а ты будто суша -
где-то на рейде застряли еще корабли.
где-то на рейде не видно ни дна и ни неба,
солнце сияет на фоне ночных парусов.
лето прощенья закончится осенью гнева,
самосожжением к звездам ведущих мостов.
это не ты раздавал папиросы на милость,
жаль, огонька не нашлось у счастливых бродяг.
жизнь ли тебе после смерти когда-то приснилась
лаем придуманных вечно голодных дворняг...
остановись, оголтелая вечностью лета,
в дымное море так просто и грустно впадать.
темный тоннель с окончанием призрачным света...
как же легко в нем без крыльев и тела летать.
Ты совершенно неисправимый романтик, Женя. Это здорово!
Тут еще очень даже есть над чем работать, но канва стихотворения и сущность очень привлекательны...
