Растекается вязкое олово дней
По невидимой тверди унылой судьбы,
Расплавляется сотнями дальних огней,
Подчиняемых воле лихой ворожбы.
От забытых пределов небесных миров
К нам доносится ангелов стройный хорал,
И, внимая, слагаем мы тысячи строф
И молитвы – затем, чтобы нас не карал
Вседержитель. Ах, как бы да не Прогневить!
Только помыслы все неизвестны его,
И невидима нам запредельная нить,
Из которой пошито причин торжество.
Примеряя одежды скорбей и утрат,
Не спешим на последний земной карнавал,
Но хотим, чтоб при жизни (и чтоб «на ура»)
Елогим нас удачею короновал.
И зима за окном – бесконечно дика,
И почувствовать благость его нелегко.
А на улице скалится дикий декабрь,
И весны поцелуй – далеко, далеко!
И несчастные мы… и не часто – любовь…
А подчас ненавидеть, и то тяжело!
Только в сердце больном – перебой, Перебой…
Сердце! Как до времён ты таких дожилО!
