Не доставало чувств и измерений,
Пяти и трёх, сбежавших невпопад,
За мокрой веткой плачущей сирени,
Роняющей цветки на сонный сад.
Уже к распевкам приступали птицы,
Уже рассвет кровавил небосклон,
А я всё целовал твои ресницы,
Их стрелами смертельно поражён.
Ты улыбалась - мягко, беззаботно,
Окутанная паволокой сна,
От всех печалей-горестей свободна -
Не признаёт их юности весна.
Твоим дыханьем, запахом сирени
И вкусом тела - мёда с молоком -
Я упивался вдрызг. Ласкал колени,
Запястья, груди, плечи... а потом,
В который раз! - пленённый возвращался
Губами к божествам твоих ресниц.
Коснувшись их, над миром подымался,
Отринув - обречённо падал ниц.
Так чередой блаженств и усмирений,
И приступами счастья был распят,
Что не хватало чувств и измерений,
Пяти и трёх, сбежавших невпопад...
Подари мне Луну! и разлей
ночь любви по фужерам,
И её ароматы вдохни,
и испей её залпом, до дна!
Бьётся сердце смелей,
разрушая любые барьеры,
Мы с тобой во Вселенной одни,
и командует нами Луна.
И тускнеют слова, покорённые
музыкой жестов,
Как заклятие звёзд,
наш бессвязный ночной разговор,
Явь становится тайной,
меняются время и место,
Нас сближает Луна, пригоняя
друг к другу, в упор.
Мы не помним себя,
все во власти магической ночи,
Лунный свет серебром
разлился на твоих волосах,
И небесные звёздные знаки
астральных пророчеств,
Отражаются блеском
в твоих изумлённых глазах.
И, на грани безумства,
я жадно ловлю твои губы,
Поцелуй - словно терпкий глоток
дорогого вина,
Мы боялись любви,
как же всё-таки были мы глупы,
Я хочу осушить тебя всю,
без остатка и залпом,
до дна!
