«Как упал ты с неба, денница, сын зари!
разбился о землю, попиравший народы».
(Ис. 14:12)
Quamquam in fundis inferiorum sumus,
oculos angelorum tenebrimus.
1. Падение
Тени всех страхов мира легли на лица.
Ветер корёжил крылья, стирал черты.
Искрой во тьме горела моя Денница,
И обращались в пепел мои мечты.
Пели Тебе осанну всю ночь паяцы,
Впрочем, мы сами рвали за нитью нить.
Если прощенья не суждено дождаться,
То и святого – нет, и не может быть.
Страждущим проще - истина в чем угодно
Видится, если свет навсегда погас.
Прокляты, искалечены, но свободны.
Не укротив, Ты просто осилил нас…
Интерлюдия. В старом мотеле.
…И духота… На ленте липкой с десяток мух лихой канкан танцуют. А хозяин – пьян. Его широкая улыбка при каждом всполохе неона пугает рыжего кота, который с детства сирота, но здесь – желанная персона.
На покосившемся балконе два гостя, дым, сигарный дух. Ласкает утонченный слух ремейк на тему Альбинони. У вентилятора – чахотка, у телевизора – бронхит. Пока высокий индивид «черт знает что» мешает с водкой, второй (пониже) аккуратно садится на трехногий стул: «В аду комфортней, Вельзевул, причем комфортней многократно…».
Ночь отступает понемногу, горит рассветная звезда.
«Вы не скучали, господа?» - звучит насмешливо с порога…
2. Гордыня
Пропасть разверзлась, мир поглотив… Отныне
Бездна для нас - тюрьма и уютный дом.
Ты второпях меня обвинил в гордыне
И заклеймил навеки вселенским злом.
Я никогда не верил, что мы способны
Вытравить Богом данное естество -
Не уравнять подобное с бесподобным,
Не сотворить творению ничего,
Не совместить конечное с бесконечным.
Так неужели я преступил Закон,
Чтобы судьбу свою променять на нечто
Вроде пустой надежды взойти на трон?..
Интерлюдия. В старом мотеле.
…Весь в черном. Может показаться, что гость явился с похорон. Он извиняется: «Pardon, я припозднился. Папарацци - причина веская, надеюсь? Мы распрощались без обид, но, черт возьми, уже тошнит от их навязчивой идеи паразитировать на боли, любой ценой застать врасплох, лишь инфернальностью пройдох я восхитился поневоле».
Сверкает легкая улыбка. Ему чуть больше тридцати, но меньше ста - как ни крути, не даст ответа облик зыбкий.
А в комнатушке – царство китча, дурной фантазии пример. Здесь пасторальный интерьер проникся духом Гая Ричи. Вверху, под балкой потолочной, изрядно выбившись из сил, парит, как стая дрозофил, команда пухлых ангелочков…
Окончание в комментариях.
все стихи автора
|
