Теперь ты живешь даже не по часам –
по звукам, расслышанным вдруг голосам,
всю боль твою предугадавшим.
Ты к их вопросительной темноте
всё чутче, всё ближе и ближе… и тем
от звонких согласных всё дальше.
Всё то, что в себе проговаривал ты,
как будто по нотам: се участь;
се черным пребудет, и, алаверды,
се белым – не то, что наскучит,
но разом смешается… из темноты
бормочущей, цепкой, пастушьей
нахлынут вопросы, и набело ты,
как будто китайскою тушью,
выводишь загадочный росчерк ветвей
по воздуху памяти… ищешь ответ
и в дрогнувшем воздухе тонешь…
И призрачный росчерк на чистом листе,
на шелке прозрачном, на белом холсте
всё тоньше, всё тоньше, всё тоньше…
Олег, вот, сподобилась поставить Вашему стиху 2 балла - последние! Но Вы не теряйтесь, пожалуйста - это я к тому, что стерто все, кроме одного стиха. И жаль, что Лады здесь нет. Вы - удивительны оба!
Этот шедевр уволоку к себе всенепременно! Только не удаляй, пожалуйста... Это же был один из трех первых, что у тебя прочла. Я к тебе тогда заходила и какие-то слова говорила, и была еще с тобой на "Вы" :) Он среди самых-самых родных.
Твоя.
Таня, Вы сами знаете, что времена теперь такие, что затеряться человеку, к счастью или, напротив, к ужасу своему, практически невозможно. И сам человек, и жизнь его, не говоря уже о стихах - кривое осциллографическое свечение на экране бытия...
Каждый чувствующий, видящий, слышащий - почувствует, увидит, услышит. Правда, услышит, конечно, своё.
А Лада была всё-таки права.
Мил, ты же знаешь, что есть жизнь вместо торжища, и есть человеки - настоящие, ранимые, со-переживающие, несмотря на весь окресный карнавал, где даже отношения между людьми - род злосчастного бартера. Тебе ли этого не чувствовать.
И что в сравнении с настоящей жизнью и живыми человеками какие-то "удаления".
