Луна тянула в полночь струны
И грела светом спины крыш.
Мы шли по Лувру – я и юный
Поэт по имени Париж.
Он говорил мне недовольно
О том, что мир для страсти мал.
Он ревновал меня к Стокгольму
И к Петербургу ревновал.
А утром, позабыв о страсти,
Дыша рассветною пыльцой,
Другой Париж – седой и властный
Разглядывал моё лицо.
Мы вспоминали то, что было
Не с нами и в другой стране,
О том, что бабочкой бескрылой
Застыла жизнь в немом окне,
Что , находясь в плену квартиры
Своей судьбы, не раз дано
Открыть бездумно сердце миру,
Впуская бабочку в окно.
*
Когда в апрельских окнах гасят свет,
Я думаю: А что же будет в мае?
Когда дымящий город забывает
О судьбах догорающих планет
И просит, как спасения, огня.
Зажжём его, как мы одни умеем?
Он станет первобытней и умнее,
Но нас с тобой зачем-то обвинят
В излишней простоте и высоте
Наивного и дерзкого поступка..
И пусть весна в ольховой нежной шубке
Встречает недоверчивых гостей,
Проснётся чей-то гений под сосной,
Оставив в прошлом свой далёкий город.
И ты придёшь застенчиво и... гордо
Земную полночь праздновать со мной.
*
Читаешь Лукьяненко.
Томно, цветасто
Лежат под балконом неспящие клумбы.
А в сердце твоём – чудака и фантаста
Рождаются сотни открытий Колумба.
И мысли твои, беззаботно летая,
Готовы слоняться по крышам бессонным.
А знаешь, о чём орхидеи мечтают,
Дрожа под росой восходящего солнца?-
Навечно остаться в звенящей метели
Признаний дождя, удивленье не сглазив.
Так голос, пропавший в пустыне постели
Находит под утро рассветный оазис.
А гуру рассвета не чтят расставаний.
И видно сквозь призму весенней прохлады:
На стон , как на свет, зажигаясь от взгляда ,
Слетаются бабочки спящих желаний.
*
Дом –развалюха вздыхает и сетует.
Тёмные силы там прячутся? Светлые?
Жизнь продолжается в сердце стареющем,
В плаваньи долгом, полёте ли бреющем
Дверь приоткрыта в страну одиночества.
Может, зайдём?Только больше не хочется
Верить в теорию самосожжения..
Странными слыть или просто блаженными-
Сам выбирай,
Жить без принципа – карма ли?
Лучше с утра
Душу светом откармливай.
Чтобы хранить то, что в прошлом оставлено:
Дом-развалюху с хрустальными ставнями.
*
Кружился чувств неспящий рой,
Когда на нас всю ночь смотрели
Глаза парижского метро
В горячих сумерках тоннелей.
Смеялись души наших строк,
Безудержно и бесшабашно
Мы шли куда-то на восток,
К подножью Эйфелевой башни.
Вставал рассвет – седой месье,
И длился крик в тиши кварталов:
« Галантерейщик Бонасье,
Не продавайтесь кардиналу!»
*
