Опять лететь к далеким городам.
Ирония щедра на совпаденья.
И только лето ждет оледененья,
сжигая лица вызревшим плодам
в губах ветвей. Кричать в колокола,
двух одиночеств сравнивая ропот,
где не взрослеет отрочества опыт,
и не солжет предложенная мгла.
Экран рассыплет цифирный набор,
моргнет пчела высоких технологий,
где абонент – в сети, а бог – убогий,
на воске сот решают вечный спор.
Что недоступно нам ли не искать.
И нет времен отсутствию ступени,
всего одной, как шаг в пустые тени,
но только вверх от уровня виска.
Делимость фраз, моих или твоих.
Надежда не меняется с прогрессом.
Горит строка на горле поэтессы,
а сердце снова бьется за двоих.
Зелень пьяная глаз...
Я стремителен здесь. Ты, далекая, там.
Но движение стен лишь усилит порыв,
открывая ларец темной страсти кнутам
в диком хаосе звезд и разбитых корыт.
Зацелованный рот будет мягок и юн.
Зелень пьяная глаз надорвется струной.
Я тебя охвачу, точно жаркий июнь,
что ведет в небеса золотое руно.
Пусть объятия тени прозрачны, и все ж,
распознаешь на венах акации стиль:
словно циркулем в карту – озвученный нож,
через душу в окружность тоскующих миль.
Ну скорей уже осень, и лопнет окно,
от ветров и дождей, барабанящих твист.
И две линии жизни, сцепив до микрон,
увенчает в ладони сгорающий лист.
