Подворотенка, дворик на Соколе,
из окон – перезвоны гитарные,
и сердечко взволнованно ёкает
от подростковой чистой испарины...
На углу расчудеснейшей булочной
«калорийками» пахнет изюмными,
а за «Строгановкой» переулочки
от цветущих садов обезумели...
И на Врубеля, и на Поленова
в молодой лебеде у штакетников
жмурят очи коты суверенные,
насмехаясь над миром кокетливо.
На асфальте начерчены «классики»,
и портфели на лавочке сложены...
- Лен, домой!
- А ещё на полчасика,
ну, хотя б на минуточку можно мне?
К палисаднику, маем прогретому,
взрослым книжкам и девичьим бантикам,
к лопухам, у которых – секретиком
под стекляшкой – такая романтика…
***
Ах, эта коммуналочка на Соколе:
По радио - то Стрельченко, то Штоколов,
а у виска заколочкой под золото
каштановые локоны заколоты.
А дни - неупиваемыми чашами,
и юность - купиной неопалимою,
и сентябри за окнами окрашены
ещё не повзрослевшими рябинами,
а мне, вовсю влюблённой и молоденькой -
как по небу, по соколовским улицам
и мимо подворотен и володенек
под звон серёг поётся и танцуется...
***
Петербург за моим плечом -
арки, дворики подворотные,
но в Москву хочу горячо
в колокольное, подноготное,
где по-сокольному пройду,
сочно цокая по асфальту,
обрамляя беду во лбу
полевыми цветами Фалька...
***
Разношёрстность и разноговорность
по-московски вокруг да около,
со Всехсвятской церквушки колокол
расколол мои думы поровну:
те, что левые - терпко-грешные,
те, что правые - кисло-постные...
Я по "Соколу" - видишь, Господи? -
и ни конная, и ни пешая
в колокольно-хрустальном холоде,
словно в ступе, на белом облаке
проплываю, меняю облики,
помелом заметая молодость...
ОГО, вот это... память...А я совсем забыла, что лопухи такие романтичные.Зонтики из них делали!
ХОРОШО снова под таким зонтиком было постоять тут у вас!
