«Я ношу твое имя под языком - как тайну.
Время опечатало губы мои молчанием.
Я - серебряной ложкой - собираю буковок стаю.
Я рисую улыбку твою - золотистым чаем…
........................................
Ты приходишь в мой сон - и я пью поцелуев млечность.
Ты бросаешь в пропасть меня - и прыгаешь следом,
Но сильнее смерти - твоя неизбежная нежность.
Ты зовешь меня так, что душа растается с телом,
И от ласк твоих во рту медленно тает вечность,
Оставляя к утру - на шелке - рисунок мелом...»
(Елена Чинахова, «Рисунок мелом» - из книги стихов «Тысячи откровений»)
Мне не важно, что скажут об этом люди...
Под крахмальной салфеткой – фатой венчальной
Ты приносишь в спальню на фарфоровом блюде
Сокровенную тайну любви печальной.
Забывают губы твоих поцелуев млечность –
Осторожно кусаю от булочки с марципаном,
Вместе с нею во рту медленно тает вечность.
Я серебряной ложкой мешаю сахар в стакане...
И опять ты не можешь скрыть своего отчаянья,
Когда видишь на шелке следы золотистого чая.
Насморк Одного Поэта
"Это случилось снова не так давно, когда наступила осень.
Вы скажете - что здесь такого, подумаешь, осень,
Осень – она каждый год обязательно наступает,
Добросовестно наступает на пятки нехотя уходящему лету..."
(Argentum, «Театр для Одного Зрителя»)
http://www.stihi.ru/poems/2001/10/07-292.html
Это случается каждый раз, когда наступает насморк.
Вы скажете – что здесь такого, подумаешь, насморк,
Насморк – он каждую осень обязательно наступает.
Иногда он случается не один, а целых два раза.
Начитаешься опусов никому не известных сопливых поэтов,
Вот от них и цепляется эта гнусная гриппа зараза.
И тогда остается только и дела, что
Сидеть дома, ждать теченья простуженных строчек,
Удивляясь капризам (и у них инфлюэнца) размера и ритма,
Тихо радуясь редкому проблеску рифмы,
Коротая болезнь в мире слов, междометий и точек...
Не волнуйтесь – простуда пройдет.
Вот пока от меня виртуальный крахмальный платочек.
